Не знаю где, в каком году - и даже
не знаю сказка это или быль:
жила в глуши, блаженная до блажи,
неслыханная маленькая Мысль.
За целый век (ну, кто бы мог подумать) –
никто ее жилища не нашел –
и ей, вдали от умников и шума,
жилось на удивленье хорошо.
Но как-то, в час осеннего рассвета,
по прихоти насмешливой судьбы
случайно занесло туда Поэта,
который шел... допустим, по грибы.
Он был, конечно, тут же очарован
невиданной доселе красотой –
правдивостью нетронутого слова...
И, обещав ей Город Золотой,
повел с собой неведомой дорогой –
влюбленный взгляд не в силах отвести,
любуясь безмятежной недотрогой,
стихи о ней слагая по пути.
А в городе, одев по лучшей моде,
завив ей кудри, вывел в высший свет:
смотрите, что за Чудо я в природе
нашел для вас – такого больше нет!
Дикарка всем и сразу приглянулась –
и с каждым в танце весело прошлась –
и даже Мэтр, пресыщенный и снулый,
смущаясь, пригласил ее на вальс...
Но вскоре простота ее приелась –
ценя превыше смысла новизну,
ей в светском этикете неумелость
и звонкий смех поставили в вину.
Мол, ничего приятного для слуха,
серебряные речи - мишура...
И в ярости Поэт ей бросил:
- Шлюха! Оставь меня... Какой я был дурак!
В конце концов, ты стала просто скучной...
Ступай в свой лес, к медведям и волкам –
ты слишком для меня неблагозвучна,
глупа, необразованна, дика!
И вглядываясь слепо в дорогое
лицо его – и слыша этот бред –
она не понимала: как такое
мог вдруг произнести её Поэт...
Бежать по переулкам незнакомым,
забыть, забыть упрямо сжатый рот –
и взгляд, метавший молнии и громы...
«Ах, Августин, узнать бы наперед –
и было бы иначе все вначале...»
Такой вот незатейливый припев.
Ее потом не раз еще встречали –
потерянно бредущую в толпе...
