Все то, что я могла бы рассказать,
Теряется и меркнет перед фактом
Того, что ты мне родина и мать...
Ни глухота, ни, скажем, катаракта
Не отменяют кровного родства
И радости от знания простого:
Ты есть, ты дышишь, ты еще жива,
Храня тепло разграбленного крова.
Оставленная блудными детьми
И преданная в немощи другими,
Хотя бы раз из рук моих прими
Глоток воды и собственное имя –
Армения... На большее, увы,
Меня, никчемной, все еще не хватит...
Коснись моей склоненной головы
Ладонью материнской благодати.