(no subject)
Как много их было – живущих, принцессою бредя,
Плененных кто смехом, кто нежным и ласковым ликом...
Но каждый, целуя ее, превращался в медведя –
И мир оглашал невозможным, тоскующим рыком.
Следы от когтей рубцевались, уродуя душу...
Она, о заклятии помня, любви избегала.
Гнала от себя, ужасаясь – но кто ее слушал?
И все, как по нотам, опять повторялось сначала.
Фамильная гордость уйти в монастырь не давала,
А чары с годами, увы, становились сильнее.
Она обреченно ждала приближенья финала –
И призрак медведя маячил всегда перед нею...
Но рядом – прозрачная – теплилась горе-надежда,
Что кто-то сумеет не стать за мгновение зверем...
И будет ответом не верящим в сказку невеждам –
И всем одичавшим, когда-то любимым потерям.
Плененных кто смехом, кто нежным и ласковым ликом...
Но каждый, целуя ее, превращался в медведя –
И мир оглашал невозможным, тоскующим рыком.
Следы от когтей рубцевались, уродуя душу...
Она, о заклятии помня, любви избегала.
Гнала от себя, ужасаясь – но кто ее слушал?
И все, как по нотам, опять повторялось сначала.
Фамильная гордость уйти в монастырь не давала,
А чары с годами, увы, становились сильнее.
Она обреченно ждала приближенья финала –
И призрак медведя маячил всегда перед нею...
Но рядом – прозрачная – теплилась горе-надежда,
Что кто-то сумеет не стать за мгновение зверем...
И будет ответом не верящим в сказку невеждам –
И всем одичавшим, когда-то любимым потерям.
